Логин
Алан Кристиан
А у нас порой так странно - вроде серо, а глядишь - и красота.
Моря нету, и туман набился в бронхи, и стирается с листа
Наша осень под Божественною стеркой ноября и ностальжи.
Только если чистым взглядом - как оттуда - без пристрастия и лжи
И без поиска платанов в этом мире кротких кленов-северян -
Получается, ты знаешь, городской такой пронзительный роман.
Про огни сквозь поволоку, в редком золоте кануна ноября,
Про предснежья горький запах - скоро время всех-усопших, и не зря
Это время пахнет смертью и землею, и остатками тепла.
Это благо? Посмотри, тебе виднее по ту сторону стекла,
Ради Бога, как оно по-человечьи, то есть ценно без купюр.
И, наверное, по-русски - то есть, если в переводе, “чересчур”.
Было место - Карл Великий там лишился вообще почти всего.
Двести лет назад зимою здесь казалось недалёко до него.
Снова дождик - худо, худо, о французы, сзади тоже Ронсеваль.
Ты из Сирии, а я вот - из Тулузы, ты поймешь мою печаль.
Но кому-то это радость, и, конечно, в этом смысле для небес,
Где любовь не пропадает - представляет несомненный интерес.
Чем могу я поделиться, что добавить в твой немыслимый пейзаж -
Ничего, что этот мокрый темный вечер был моим, а станет наш?
Низачем, для интереса, словно музыку с того конца земли,
Я делю с тобой церквушку, красный клёник и высотку издали,
И изнанку небосвода, где внезапно полосою киноварь,
И троллейбус, весь пронизанный закатом, как рождественский фонарь.
А у нас порой так странно - вроде серо, а глядишь - и красота.
Моря нету, и туман набился в бронхи, и стирается с листа
Наша осень под Божественною стеркой ноября и ностальжи.
Только если чистым взглядом - как оттуда - без пристрастия и лжи
И без поиска платанов в этом мире кротких кленов-северян -
Получается, ты знаешь, городской такой пронзительный роман.
Про огни сквозь поволоку, в редком золоте кануна ноября,
Про предснежья горький запах - скоро время всех-усопших, и не зря
Это время пахнет смертью и землею, и остатками тепла.
Это благо? Посмотри, тебе виднее по ту сторону стекла,
Ради Бога, как оно по-человечьи, то есть ценно без купюр.
И, наверное, по-русски - то есть, если в переводе, “чересчур”.
Было место - Карл Великий там лишился вообще почти всего.
Двести лет назад зимою здесь казалось недалёко до него.
Снова дождик - худо, худо, о французы, сзади тоже Ронсеваль.
Ты из Сирии, а я вот - из Тулузы, ты поймешь мою печаль.
Но кому-то это радость, и, конечно, в этом смысле для небес,
Где любовь не пропадает - представляет несомненный интерес.
Чем могу я поделиться, что добавить в твой немыслимый пейзаж -
Ничего, что этот мокрый темный вечер был моим, а станет наш?
Низачем, для интереса, словно музыку с того конца земли,
Я делю с тобой церквушку, красный клёник и высотку издали,
И изнанку небосвода, где внезапно полосою киноварь,
И троллейбус, весь пронизанный закатом, как рождественский фонарь.